Но я верю в БОГА и Любовь
Инок59
Тьма вокруг и липкий страх, как полог,
Я бреду, ступни сбивая в кровь.
Жизни непутёвой стон, так долог,
Но я верю в БОГА и Любовь.
А ведь были, вешние рассветы,
Чувства были свежи, нежна грусть.
Где ж ты моё детство, счастье, где ты?
До тебя никак не доберусь.
Окунуться б в запахи полыни,
Пить абсент, из разнотравья, но.
Мне душою маяться отныне,
Сердце мне ранимое дано.
Я иду и собираю слёзы,
Мне не безразлична Ваша боль.
Я душою разведу угрозы,
Разделив УЧАСТЬЕ и ЛЮБОВЬ.
И испив из чаши состраданья,
Пред Творцом за Вас я помолюсь.
Не ищу ни славы, ни признанья,
Лишь в веках жила бы моя РУСЬ.
Лишь бы жил народ свободно вольно,
Славил СОВЕСТЬ, ЧЕСТЬ и КРАСОТУ.
Ну а мне сознания довольно,
Что я сеял Божию мечту…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
